Договоръ 945 года Русскаго князя Игоря съ Греческимъ царемъ Романомъ.
В ъ лѣто 6453 присла Романъ и Стефанъ слы [послы] ко Игореви построити мира перваго; Игорь же глагола о мирѣ с ними. Посла Игорь мужи свои къ Роману, Романъ же съзьва бояры и сановникы, и приведоша Русьскыя слы, и повелѣша глаголати и псати обоихъ рѣчи на харатію:
Р авно друга свѣщанія, при цари бывшаго Романѣ, и Костянтинѣ и Стефанѣ, христолюбивыхъ владыкъ, мы отъ рода Русьскаго слы и гостіе, Иворъ, солъ Игоревъ великого князя Русьскаго, и общіи сли: Буефастъ Святославль, сынъ Игоровъ, Исъкусеви Олгы княгыни, Слугы Игоревъ нетій, Уливъ Володиславль, Каничаръ Передъславинъ, Шихбернъ Сфандръ, жены Улѣблѣ, Прастѣнъ Турдуви, Либіаръ Фастовъ, Гримъ Сфирковъ, Прастѣнъ Акунъ, нетій Игоревъ, Кары Тудковъ, Каршевъ Турдовъ, Евріе Вълисковъ, Воистъ Воиковъ, Истръ Аминдовъ, Прастѣнъ Берновъ, Ятвягъ Гунаревъ, Шибридъ Олдань, Колъ Клековъ, Стегти Етоновъ, Сфирка, Альвадъ Гудовъ, Фудри Тулдовъ, Митуръ Утинъ, купець Адулбъ, Игивладъ, Олѣбъ, Фрутанъ, Гомолъ, Куци, Емигъ, Турбитъ, Фуръстѣнъ Бруды, Лоардъ, Гунастръ, Фрастѣнъ, Игелдъ, Турбернъ, Моны Руалдъ, Свѣнь, Стиръ, Олданъ, Телина, Пупсарь, Вузлѣбъ, Исійкобиць , посланіи отъ Игоря, великого князя Русьскаго, и отъ всея князья, и отъ всѣхъ людей земля Рускы. Отъ тѣхъ заповѣдано обновити ветхій миръ, и ненавидящаго добра и враждолюбьца діавола разорити отъ многъ лѣтъ, и утвердити любовъ межи Грекы и Русью. И великой князь Игорь, и бояре его, и людіе вси Русьстіи послаша къ Роману, и Костянтину и Стефану, къ великымъ царемь Греческымъ, сътворити любовъ съ самѣми цари, и съ всѣмъ болярьствомъ , и съ всѣми людми Греческыми на вся лѣта, дондеже сіяеть солнце и всь миръ стоить. Иже помыслить отъ страны Русьскыя разрушити такую любовь, и елико ихъ крещеніе прияли суть, да приимуть месть отъ Бога Вседржителя, осужени на погыбель в сій вѣкъ и в будущій; а елико ихъ есть некрещено, да не имуть помощь отъ Бога, ни отъ Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посѣчены будутъ мечи своими, и отъ стрѣлъ и отъ иного оружіа своего, да будутъ раби в сій вѣкъ и въ будущій. А великый князь Руськый и бояре его да посылають въ Грекы къ великымъ царемь Греческымъ съ слы и съ гостьми, якоже имъ уставлено есть. Нося слы печати золоты, а гостіе сребряны; нынѣ же увидѣлъ есть князь нашь посылати грамоту къ царьству вашему . Иже посылаеми бывають отъ нихъ слы и гостье, да посылають грамоту, пишюче сице: яко послахъ корабль селико. И отъ тѣхъ да увѣмы и мы, оже с миромъ приходять. Аще ли безъ грамоты придуть и предани будуть намъ, да держимъ и хранимъ, дондеже възвѣстимъ князю нашему ; аще ли руку не дадять и противятся, да убіени будуть и да не изищется смерть ихъ отъ князя вашего; аще убѣживше придуть в Русь, и мы пишемъ къ князю вашему, и яко имъ любо , такъ сътворять. Аще пріидуть Русь безъ купли , да не взимають мѣсяцина. И да запрѣтить князь словомъ своимъ и приходящей Руси здѣ, да не творять в селѣхъ, ни въ странѣ нашей ничто же. И приходящимъ имъ, да витають у святого Мамы; да послеть царство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда възмуть мѣсяцьно свое, первое отъ города Кыева, и пакы ис Чернигова и Переяславля. И да входять въ градъ едиными вороты съ царевомъ мужемь безъ оружія, мужь 50, и да творять куплю еже имъ надоби, и пакы да исходять; мужь царьства нашего да хранять я , да аще кто отъ Руси и отъ Грекъ сътворить криво , да оправляеть то. Входяще же Русь въ градъ, да не имѣють власти купити паволокъ лише по 50 златникъ; и отъ тѣхъ паволокъ аще кто крепеть , да показываеть цареву мужю, и тъ запечатаеть è и дасть имъ. И отходящей Руси отсюду възимають еже падобѣ брашно на путь, и еже надоби лодьямъ, якоже уставлено есть первѣе, да вьзвращаются съ спасеніемъ въ страну свою, да не имѣють власти зимовати у святого Мамы. Аще ускочить челядинъ у Руси, по неже придуть въ страну царствія нашего, и отъ святого Мамы, и аще будуть, да поимуть ѝ; аще ли не обрящется, да на роту идуть наши хрестіянѣ Рустіи по вѣрѣ ихъ, не христіане по закону своему; ти тогда взимають отъ насъ цѣну свою, якоже уставлено есть преже, двѣ паволоцѣ за целядинъ. Аще ли кто отъ людій царства вашего или от инѣхь градовъ ускочить челядинъ нашь к вамъ, и принесеть что, да въспятять ѝ опять; а еже что принеслъ будеть, все цѣло, и да възметь отъ него златника два. Аще ли покусится оть Руси взяти что отъ людій царства вашего , иже то сътворить, покаженъ будеть; аще ли взялъ будеть, да заплатить. Аще ли сътворить тоже Грѣчинъ Русину, да пріиметь туже казнь, и яко онъ пріялъ есть. Аще лучится украсти Русину отъ Грекъ что, или Гречину отъ Руси, достойно есть възвратити è, неточію едино, и цѣну его; аще украденое обрящется продаемо, да вдасть и цѣну его, и тъ покаженъ будеть по закону Грическому и по уставу Руському. И елико христіанъ отъ власти нашея плѣнена приведутъ Русь, ту аще будетъ уноша, или дѣвица добра, да вдадять 10, и поимуть ѝ; аще ли есть средовичь, да вдасть златникъ 50 и поимуть ѝ; аще ли будетъ старъ, или дѣтищь, да вдасть златникъ 10 . Аще ли обрящутся Русь работающе у Грекъ, аще ли суть плѣнници, да искупаютъ по десяти златникъ; аще ли будеть купилъ Гречинъ, подъ христіаниномъ достоить ему да възметь цѣну свою, елико же далъ на немъ будетъ. А о Корсуньстѣй странѣ, елико же есть градъ на той части, да не имать власти князь Русьскый, да воюеть, да дамы ему елико ему будеть. И о томъ, аще обрящють Русь кубару Греческую вывержену на коемъ любо мѣстѣ, да не приобидять ея; аще ли отъ неи възметь кто что, или человѣка поработить, или убіеть, да будеть повиненъ закону Руському и Греческу. Аще обрящеть въ устьи Днепра Русь Корсуняны рыбы ловяче, да не творять имъ зла никакого. Да не имѣють власти Русь зимовати въ устьи Днепра, Бѣлоберезѣ, ни у святого Елеуферья, но егда придеть осень, да идуть в домы своя Русь. А о сихъ иже то приходять Черніи Болгаре, да воюють въ странѣ Корсуньстѣй, и велимъ князю Русьскому да ихъ не пущаеть и пакостять странѣ его. Чи аще ключится проказа нѣкаа отъ Грекъ, сущихъ подо властію царства нашего , да не имать власти казнити ѝ, но повелѣніемъ царства нашего да прииметь, якоже будеть створилъ. Аще ли убіетъ христіанинъ Русина, или Русинъ христіянина, да держимъ будетъ сътворивый убійство отъ ближникъ убіенаго, да убіють ѝ. Аще ли ускочить створивый убой, и аще будеть имовить, да възмуть имѣніе его ближніи убіенаго; аще ли не имовитъ и ускочить, да ищють его, дондеже обрящется, аще ли обрящется , да убьенъ будеть. Ци ударить мечемъ, или копіемъ, ли кацѣмь любо оружіемъ Русинъ Грѣчина, да того дѣля грѣха заплатить сребра литръ десять , по закону Руському; аще ли есть не имовить , да како можеть в толико же и проданъ будеть, яко да и порты его, в нихъ же ходить, да и то с него сняти: а опроче да на роту ходить по своей вѣрѣ, яко не имѣя ничто же, и тако пущенъ будеть. Аще ли хотѣти начнеть наше царство отъ васъ вои на противящаяся намъ, да пишютъ къ великому князю вашему, и послеть к намъ, елико хощеть : и оттолѣ увѣдять ины страны, каку любовь имѣють Греци съ Русью. Мы же съвѣщаніемъ все написахомъ на двою харатью, и едина харатья есть у царства нашего, на ней же есть крестъ и имена наша написана, а на друзій сли ваши и гостье. Отходяще съ сломъ царства нашего, да доправять къ великому князю руському Игореви и къ людемъ его; и ти пріимающе харатью, на роту идуть хранити истину, яко же мы свѣщахомъ и написахомъ харатью сію, на неи же суть имена наша написана. Мы же, елико насъ крестилися есмы, кляхомся церковью святого Иліи въ сборнѣи церкви, и предъ лежащимъ честнымъ крестомъ, и харътьею сею хранити все, еже есть написано на неи и не преступити отъ него ничтоже ; ли преступить се отъ страны нашея, ли князь, или инъ кто, ли крещенъ или некрещенъ, да не имать помощи от Бога и да будеть рабъ въ сіи вѣкъ и въ будущіи и да заколенъ будетъ своимъ оружіемъ. А некрещенеи Русь да полагають щиты своя и мечи своя нагы и прочее оружіе и кленутся о всемъ, еже суть написана на харътьи сеи, хранити отъ Игоря и отъ всѣхъ людіи и отъ страны Русьскы и въ прочаа лѣта. Аще кто отъ князь или отъ людіи русьскыхъ, ли христіанъ или не христианъ, преступить се, еже есть писано на харътіи сеи и будеть достоинъ своимъ оружьемъ умрети, да будеть клятъ отъ Бога и отъ Перуна, яко преступи свою клятву. Да аще будеть добрѣ, Игорь великыи князь да хранить си любовь правую и да не раздрушится, доньдеже сіяеть солнце и весь міръ стоить в нынѣшніи вѣкы и в будушая.
П осланіи слы Игореви придоша къ Игорю съ слы греческыми и повѣдаша вся рѣчи царя Рамана. Игорь же призва слы греческы и рече имъ: глаголите, что вы сказалъ царь. И рѣша слы цареви: се посла ны царь, радъ есть миру, хощеть миръ имѣти и любовь съ княземъ Русьскымъ , твои слы водилѣ суть цари ротѣ и насъ послаша ротѣ водить тебе и мужь твоихъ. И обѣщася Игорь сице сътворити. И на утрія призва Игорь слы, и приде на холмъ, гдѣ стоя Перунъ, и покладоша оружіа своя и щиты и злато, и ходи Игорь ротѣ и мужи его и елико поганых Руси, а христіаньскую Русь водиша ротѣ въ церкви сиятого Иліи, иже есть надъ ручаемъ, конець пасынъчѣ бесѣды и Козары: се бо бѣ съборнаа церквы, много бо бѣ Варягъ христіаныхъ. Игорь же утвердивъ миръ съ Грекы, отпусти слы, отдаривъ цареви съкорою и челядью и воскомъ и отпусти я. Слы же придоша ко цареви , исповѣдаша вся рѣчи Игоревы и любовь, яже къ Грекомъ. Игорь же нача княжити въ Кыевѣ, миръ имѣя къ всѣмъ странамъ…
Примѣчанiя:
Въ другихъ спискахъ договора это слово раздѣлено на два: Исинка, Борич
.
Въ рукописи слова: болярьствомъ
нѣтъ.
Тамъ же: нага
.
Въ Полн. Собр. Русск. Лѣт. т. I, стр. 20: вашь
.
Таме же: нашему
.
Въ Полн. Собр. Русс. Лѣт., т. I, стр. 20: вашему
.
Въ рукописи нѣтъ: не
.
Тамъ же: лю
.
Таме же нѣтъ словъ: аще пріидуть Русь безъ купли
.
Тамъ же нѣтъ: не
.
Тамъ же: ся
.
Тамъ же: криво
.
Купитъ.
Въ рукописи нѣтъ словъ: Рустіи по вѣрѣ ихъ, а не христіане
.
Должно бытъ: нашего
.
Въ Полн. Собр. Русск. Лѣт., т. І, стр. 20: нашего
.
Въ рукописи: не чию
.
Тамъ же: вашея
.
Въ Полн. Собр. Русск. Лѣт., т. І, стр. 21: 8
.
Тамъ же: 5
.
Въ рукописи: ры
.
Тамъ же: вашего
.
Тамъ же: полѣниемъ
.
Въ рукописи: не обрящется
.
Въ Полн. Собр. Русск. Лѣт., т. I, стр. 21: 5
.
Въ рукописи: имовить
.
Тамъ же: сіего
.
Тамъ же: пишю
.
Тамъ же: хоше
.
Тамъ же: отходять
.
Тамъ же нѣтъ: наша
.
Тамъ же: приступити
.
Въ Пол. Собр. Лѣт., т. І, стр. 22 прибавлено еще: обручи свои
.
Въ рукописи прибавлено: на
.
Тамъ же: се
.
Тамъ же нѣтъ: си
.
Тамъ же прибавлено: всю
.
Тамъ же прибавлено: и
.
Тамъ же прибавлно: и
.
Тамъ же прибавлено: и
.
Въ Полн. Собр. Лѣт., т. І, стр. 23 прибавлено: наши
.
Въ рукописи: моуже
.
Тамъ же: придѣте
.
Тамъ же: пасынець бесѣдъ
.
Тамъ же нѣтъ: бѣ
.
Тамъ же: церкви
.
Тамъ же: съскорою.
Придоша ко цареви
нѣтъ въ рукописи, см. Полн. Собр. Русск. Лѣт., т. I, стр. 23.
Источникъ: Полное Собраніе Русскихъ Лѣтописей, изданное по Высочайшему повелѣнію Археографическою Комиссіею. Томъ XVI : Лѣтописный сборникъ, именуемый лѣтописью Авраамки . - СПб., 1889. - стлб. 225-230.
К началу 40-х годов X в., когда отношения между Византией и Русью резко обострились, международное положение империи значительно стабилизировалось. Болгария была истощена длительными и разорительными войнами. Новое болгарское правительство царя Петра заключило с Византией мир. Провизантийские настроения все определеннее брали верх в болгарском руководстве. Еще недавно крепкое, стиснутое властной рукой Симеона, ныне оно шло к расколу. Начавшаяся феодальная раздробленность страны вела к распадению Болгарии на ряд самостоятельно управляющихся феодальных территорий.
Появление печенегов в причерноморских степях серьезно изменило обстановку в Северном Причерноморье. Отныне и Русь, и Хазария вынуждены были считаться с печенежской угрозой.
Вместе с тем в 30-х годах X в. растут противоречия между иудаистской Хазарией и Византией, где Роман I Лакапин начал широкое преследование иудеев, что осложнило отношения империи с каганатом. И греческие источники, и русская летопись, а также текст договора 944 г. отражают очевидную борьбу в 30-х годах X в. между Русью и Византией за влияние в Крыму и Северном Причерноморье. Обычно принимается во внимание факт сообщения херсонесскго стратига о движении русской рати на Византию как в 941, так и в 944 г.
Сocредоточие всех византийских помыслов в Северном Причерноморье, согласно Константину VII Багрянородному, – это Херсонес, крымские владения Византии. Печенеги – самая надежная традиционная защита империи на севере, а аланы – в районе Северного Кавказа. Противники же Херсонеса – в первую очередь хазары; другая забота греков в данном районе – в случае необходимости столкнуть печенегов с руссами и уграми. Хотя текст прямо не отражает давления Руси на северо-причерноморские владения империи, но потенциальный противник здесь угадывается, несмотря на то что Константин VII говорит о государстве, с которым Византию связывал со второй половины 40-х годов X в. договор о мире и союзе.
На фоне развивавшегося конфликта империи с Хазарским каганатом легко предположить, что подобные действия Руси в районах, близлежащих к границам каганата, уже не возбуждали у хазар столь резкой реакции, как это было, скажем, в 30–40-х годах IX в., когда давление Руси заставило их обратиться за помощью к Византии.
Последующие события 941–944 гг. еще более проясняют международную обстановку того времени. Под 944 г. «Повесть временных лет» сообщает о том, что Игорь, возвратившись на родину, тут же начал «совкупляти вое многи» и послал за варягами. В 943 г. угры ударили по Константинополю, а на следующий год коалиция славяно-русских племен (полян, словен, кривичей, тиверцев), варягов и печенегов двинулась к границам империи. Ведя переговоры с руссами на Дунае, греки одновременно направили посольство к печенегам, послав им, как сообщает русская летопись, «паволоки и злато много». Так началась борьба за печенегов, в которой греки, видимо, достигли определенных результатов, так как руссы поспешили заключить с ними мир. Решающую роль сыграло здесь, согласно летописному тексту, обязательство Романа по-прежнему выплачивать Руси ежегодную дань и предоставить руссам единовременную контрибуцию; но не следует упускать из вида и неустойчивую позицию печенегов, задаренных греческим золотом. Тем не менее греки не добились полного эффекта от своего посольства к печенегам, так как последние по наущению Игоря нанесли удар по дружественной Византии Болгарии.
Русь выступила в 941 г. против Византии, принимая во внимание благожелательный нейтралитет со стороны Хазарского каганата, имея потенциальных союзников в лице враждующих с империей угров. К 944 г. антивизантийская коалиция, которую возглавляла Русь, включала печенегов, а также испытанных и давних союзников Руси – варягов. Империя пользовалась поддержкой со стороны провизантийского правительства Болгарии. Такова была расстановка сил.
Необходимо учитывать при этом и тот факт, что Русь ударила по Византии в 941 г. в тот момент, когда империя, несмотря на общее укрепление своих позиций в Восточной Европе и на границах с Арабским халифатом, испытывала военное давление со стороны сицилийских арабов и угров.
В этих условиях и происходит разрыв мирных отношений между Русью и Византией. Как мы уже пытались показать, одной из причин этого разрыва являлось противоборство сторон в районе Северного Причерноморья и Крыма. Другим поводом, по-видимому, послужило прекращение Византией уплаты ежегодной дани Руси, на что также обращалось внимание в историографии. Ряд ученых отметили, что именно руссы нарушили мир с империей».
О масштабах и ярости нашествия говорят и огромные усилия греков по организации отпора руссам. Восточная византийская армия насчитывала, согласно «Житию Василия Нового» и «Повести временных лет», 40 тыс. человек. Кроме того, в район действия русской рати были подтянуты македонские и фракийские отряды. Лишь к сентябрю 941 г. руссы были выбиты окончательно. В ходе нашествия произошло два крупных морских сражения: в начале нападения, в июне, и на исходе нашествия. Лучшие полководцы империи – Варда Фока, Феофан и другие противоборствовали русской рати. Все это еще раз убеждает в том, что поход 941 г. явился крупным военным предприятием, буквально потрясшим империю. Поэтому, когда через два с половиной года греки узнали, что руссы поднялись в новый поход, они немедленно запросили мира. Обычный прагматизм греков, стремившихся во что бы то ни стало отвести от своих границ угрозу нашествия, видимо, восторжествовал и на этот раз.
Безусловно, и новый натиск угров, и дворцовые смуты в Константинополе не способствовали консолидации империи перед новым русским нашествием.
Русская летопись сообщает, что император Роман послал к Игорю «лучие боляре» с предложением остановить поход и по-прежнему получать дань с греков. Одновременно, по обычаю византийцев, посольство было направлено и к печенегам, с тем чтобы разъединить своих противников золотом и разными посулами, оторвать печенегов от коалиции и ослабить тем самым, русское войско, а вместе с тем и поколебать уверенность в успехе нового военного предприятия. Если опять же следовать летописи, то можно предполагать, что в эти дни между Византией и Русью развернулась дипломатическая борьба за печенегов. Согласившись на предложение греков, Игорь, вероятно, также вступил в переговоры с печенегами, результатом которых, очевидно, и явилось совместное русско-печенежское решение ударить силами печенегов по дружественной в то время грекам Болгарии. Факт направления печенегов на Болгарию указывает, что Византии не удалось на этот раз расколоть русско-печенежскую коалицию: русский козырь в дипломатической игре с печенегами оказался более крупным – набег на Болгарию стоил, видимо, большего, чем византийские подарки. И все же греки кое-чего добились: с уграми был заключен мир на пять лет, печенеги были поколеблены, Болгария осталась союзной Византии. Антивизантийская коалиция окончательно так и не сложилась, что также могло заставить Игоря пойти на мир с греками. Но, повторяем, решающее значение, как об этом недвусмысленно говорит летопись, имело возобновление Византией уплаты ежегодной дани Руси.
На Дунае был проведен первый и очень важный тур переговоров.
Трудно согласиться и с мнением А. Димитриу, будто «о каких-нибудь переговорах, клонившихся к заключению договора или напоминавших о заключенных уже договорах, – ни слова». Как раз на Дунае были проведены именно такие переговоры. Они положили конец войне 941–944 гг. В ходе этих переговоров стороны апеллировали к условиям о выплате дани, установленным договором 907 г. И не случайно через некоторое время в Киеве появилось греческое посольство. Договоренность о процедуре выработки нового русско-византийского соглашения – и это можно утверждать вполне определенно – также была достигнута во время этого первого тура мирных переговоров.
Содержание, форма и историческое значение договора 944 г.В русско-византийских соглашениях прошлого, стоявших в ряду иных византино-иностранных мирных договоров второй половины 1-го тысячелетия, одним из основополагающих условий являлось либо восстановление, либо утверждение заново мирных отношений между двумя государствами. Идея «мира и любви» проходит красной нитью через договоры 907 и 911 гг., причем, как мы старались показать, она выглядит там не декларативно, не абстрактно, а непосредственно связана с заключением таких пунктов соглашений, которые были жизненно важны для обеих сторон и при соблюдении которых эти отношения «мира и любви» действительно должны были реализовываться.
Подобная же картина наблюдается в 944 г. Договор Игоря с греками – типичное межгосударственное соглашение «мира и любви», которое и восстанавливало прежние мирные отношения между странами, возвращало обе стороны к «ветхому миру» 907 г., и заново регламентировало эти отношения в соответствии с интересами обеих сторон, новыми историческими условиями.
Договор 944 г. объединил в себе как основные статьи «мира» 907 г., устанавливающие общие принципы политических и экономических взаимоотношений между двумя странами, так и многие конкретные статьи «мира-ряда» 911 г., регулирующие и совершенствующие детали этих отношений.
В грамоте 944 г. подтвержден порядок посольских и торговых контактов, установленный еще в договоре 907 г.: «А великий князь руский и боляре его да посылають въ Грекы къ великимъ царемъ гречьскимъ корабли, елико хотять, со слы и с гостьми, яко же имъ уставлено есть». Почти без изменений вошел в договор 944 г. текст из соглашения 907 г. о порядке прихода русских послов и купцов в Византию, получения ими слебного и месячины, размещения и появления их для торговли непосредственно в Константинополе. Здесь же говорится, что, собираясь в обратный путь, руссы имеют право на получение продовольствия и снаряжения, «яко же уставлено есть преже», т.е. в 907 г. Договор 944 г. подтвердил обязанность византийского сановника – «царева мужа», приставленного к посольству, переписывать состав посольства и в соответствии с этим списком выявлять слебное послам и месячину купцам из Киева, Чернигова и других городов; вводить руссов в город через одни ворота; охранять их; разбирать возникавшие недоразумения между руссами и греками («да аще кто от Руси или от Грекъ створить криво, да оправляеть то»); контролировать характер и масштабы торговых операций и удостоверять своей печатью на товарах законность произведенной сделки.
Одновременно в статьи, регулирующие политические и торговые отношения двух стран, по сравнению с 907 г. внесены некоторые серьезные коррективы.
Прежде всего это относится к порядку удостоверения личности приходящих из Руси послов и купцов. Согласно договору 944 г., они должны предъявлять византийским чиновникам своеобразные «удостоверения личности» – грамоты, выданные послам или гостям великим князем, адресованные на имя византийского императора (ранее такими «удостоверениями» считались печати: золотые – для послов, серебряные – для гостей): «Ношаху ели печати злати, а гостье сребрени; ныне же уведелъ есть князь вашь посылати грамоты ко царству нашему; иже посылаеми бывають от нихъ поели и гостье, да приносять грамоту»
Существовал еще один аспект этой особой заботы: строгий великокняжеский контроль за деятельностью русских миссий и суровые наказания, грозившие тем руссам, которые появлялись в империи на свой страх и риск, сводили до минимума возможность зарождения новых конфликтов между Русью и империей из-за антигосударственных действий в Византии русских караванов. Об этом, в частности, говорит и такое, на первый взгляд незаметное, нововведение в этой части договора, как появление фразы: «Входяще же Русь в градъ, да не творять пакости» б, дополняющей запрещение руссам творить «бещинья» «в селехъ» и «в стране нашей».
В разделе об обязанностях русского купечества в Византии появляется ограничение насчет масштаба торговых операций с паволоками – дорогими шелковыми тканями: их можно было теперь купить только на 50 золотников. При этом «царев муж» был обязан проконтролировать сделку и опечатать купленные ткани в знак разрешения своей печатью.
Действительно серьезным шагом назад по сравнению с временами 907–911 гг. явилось для Руси исчезновение из общеполитического раздела договора 944 г. пункта договора 907 г. о предоставлении русским купцам права беспошлинной торговли в Византии.
Новый аспект в договоре 944 г. приобретают статьи военного характера.
Если в 911 г. имелась лишь одна статья, в которой говорилось о военной помощи со стороны Руси Византии и разрешении руссам оставаться на военной службе в императорском войске в качестве наемников, то в договоре 944 г. развернута целая программа военного союза и взаимной помощи. Д. Миллер совершенно справедливо отметил, что Русь в договоре 944 г. выступает в статусе полноправного союзника Византии.
Большое внимание грамота 944 г. уделяет уголовно-правовым и имущественным вопросам, развивая и дополняя в этом отношении соглашение 911 г.
Специальная статья посвящена вопросу о наказании подданных империи, совершивших проступки на территории, подведомственной юрисдикции Руси. В этом случае преступник должен получить наказание «повеленьемь царства нашего». Большое внимание грамота 944 г. уделяет уголовно-правовым и имущественным вопросам, развивая и дополняя в этом отношении соглашение 911 г.
Специальная статья посвящена вопросу о наказании подданных империи, совершивших проступки на территории, подведомственной юрисдикции Руси. В этом случае преступник должен получить наказание «повеленьемь царства нашего».
Анализ договора 944 г. и его сравнение с ранними русско-византийскими соглашениями показывают, что его содержание вполне соответствовало новому уровню переговоров о его заключении, составу посольства, характеру дипломатического представительства Руси: это было совершенно новое всеобъемлющее политическое соглашение. Конечно, оно подтверждало и возобновляло отношения «мира и дружбы», утвержденные между Византией и Русью в 907–911 гг., сохранило все те нормы политических, торговых, международно-правовых отношений между странами, которые оказались жизненными и через 30 лет после переговоров в начале X в. Но вместе с тем перед нами не дополнение и развитие соглашения 911 г., а совершенно самостоятельный политический межгосударственный договор о мире, дружбе и военном союзе, отразивший уровень политических и экономических отношений между Византией и Русью в середине X в.
В следующий год (император Византийской империи) Лакапин отправил Послов к Игорю, а Князь Российский в Царьград, где заключен был ими торжественный мир на таких условиях:
- I. Начало, подобное Олегову договору: «Мы от рода Русского, Послы и гости Игоревы», и проч. Следует около пятидесяти Норманских имен, кроме двух или трех Славянских. Но достойно замечания, что здесь в особенности говорится о Послах и чиновниках Игоря, жены его Ольги, сына Святослава, двух нетиев Игоревых, то есть племянников или детей сестриных, Улеба, Акуна, и супруги Улебовой, Передславы. Далее: «Мы, посланные от Игоря, Великого Князя Русского, от всякого княжения, от всех людей Русския земли, обновить ветхий мир с Великими Царями Греческими, Романом, Константином, Стефаном, со всем Боярством и со всеми людьми Греческими, вопреки Диаволу, ненавистнику добра и враждолюбцу, на все лета, доколе сияет солнце и стоит мир. Да не дерзают Русские, крещеные и некрещеные, нарушать союза с Греками, или первых да осудит Бог Вседержитель на гибель вечную и временную, а вторые да не имут помощи от Бога Перуна; да не защитятся своими щитами; да падут от собственных мечей, стрел и другого оружия; да будут рабами в сей век и будущий!
- II. Великий Князь Русский и Бояре его да отправляют свободно в Грецию корабли с гостьми и Послами. Гости, как было уставлено, носили печати серебряные, а Послы золотые: отныне же да приходят с грамотою от Князя Русского, в которой будет засвидетельствовано их мирное намерение, также число людей и кораблей отправленных. Если же придут без грамоты, да содержатся под стражею, доколе известим о них Князя Русского. Если станут противиться, да лишатся жизни, и смерть их да не взыщется от Князя Русского. Если уйдут в Русь, то мы, Греки, уведомим Князя об их бегстве, да поступит он с ними, как ему угодно».
- III. Начало статьи есть повторение условий, заключенных Олегом под стенами Константинополя, о том, как вести себя Послам и гостям Русским в Греции, где жить, чего требовать и проч. - Далее: «Гости Русские будут охраняемы Царским чиновником, который разбирает ссоры их с Греками. Всякая ткань, купленная Русскими, ценою выше 50 золотников (или червонцев), должна быть ему показана, чтобы он приложил к ней печать свою. Отправляясь из Царяграда, да берут они съестные припасы и все нужное для кораблей, согласно с договором. Да не имеют права зимовать у Св. Мамы и да возвращаются с охранением.
- IV. Когда уйдет невольник из Руси в Грецию, или от гостей, живущих у Св. Мамы, Русские да ищут и возьмут его. Если он не будет сыскан, да клянутся в бегстве его по Вере своей, Христиане и язычники. Тогда Греки дадут им, как прежде уставлено, по две ткани за невольника. Если раб Греческий бежит к Россиянам с покражею, то они должны возвратить его и снесенное им в целости: за что получают в награждение два золотника.
- V. Ежели Русин украдет что-нибудь у Грека или Грек у Русина, да будет строго наказан по закону Русскому и Греческому; да возвратит украденную вещь и заплатит цену ее вдвое.
- VI. Когда Русские приведут в Царьград пленников Греческих, то им за каждого брать по десяти золотников, если будет юноша или девица добрая, за середовича восемь, за старца и младенца пять. Когда же Русские найдутся в неволе у Греков, то за всякого пленного давать выкупа десять золотников, а за купленного цену его, которую хозяин объявит под крестом (или присягою).
- VII. Князь Русский да не присвоивает себе власти над страною Херсонскою и городами ее. Когда же он, воюя в тамошних местах, потребует войска от нас, Греков: мы дадим ему, сколько будет надобно.
- VIII. Ежели Русские найдут у берега ладию Греческую, да не обидят ее; а кто возьмет что-нибудь из ладии, или убиет, или поработит находящихся в ней людей, да будет наказан по закону Русскому и Греческому.
- IX. Русские да не творят никакого зла Херсонцам, ловящим рыбу в устье Днепра; да не зимуют там, ни в Белобережье, ни у Св. Еферия, но при наступлении осени да идут в домы свои, в Русскую землю.
- X. Князь Русский да не пускает Черных Болгаров воевать в стране Херсонской». - Черною называлась Болгария Дунайская, в отношении к древнему отечеству Болгаров.
- XI. «Ежели Греки, находясь в земле Русской, окажутся преступниками, да не имеет Князь власти наказывать их; но да приимут они сию казнь в Царстве Греческом.
- XII. Когда Христианин умертвит Русина или Русин Христианина, ближние убиенного, задержав убийцу, да умертвят его». - Далее то же, что в III статье прежнего договора.
- XIII. Сия статья о побоях есть повторение IV статьи Олегова условия.
- XIV. «Ежели Цари Греческие потребуют войска от Русского Князя, да исполнит Князь их требование, и да увидят чрез то все иные страны, в какой любви живут Греки с Русью.
Сии условия написаны на двух хартиях: одна будет у Царей Греческих; другую, ими подписанную, доставят Великому Князю Русскому Игорю и людям его, которые, приняв оную, да клянутся хранить истину союза: Христиане в Соборной церкви Св. Илии предлежащим честным крестом и сею хартиею, а некрещеные полагая на землю щиты свои, обручи и мечи обнаженные».
Историк должен в целости сохранить сии дипломатические памятники России, в коих изображается ум предков наших и самые их обычаи. Государственные договоры Х века, столь подробные, весьма редки в летописях: они любопытны не только для ученого Дипломатика, но и для всех внимательных читателей истории, которые желают иметь ясное понятие о тогдашнем гражданском состоянии народов. Хотя Византийские Летописцы не упоминают о сем договоре, ни о прежнем, заключенном в Олегово время, но содержание оных так верно представляет нам взаимные отношения Греков и Россиян Х века, так сообразно с обстоятельствами времени, что мы не можем усомниться в их истине…
Клятвенно утвердив союз, Император отправил новых Послов в Киев, чтобы вручить Князю Русскому хартию мира. Игорь в присутствии их на священном холме, где стоял Перун, торжественно обязался хранить дружбу с Империею; воины его также, в знак клятвы полагая к ногам идола оружие, щиты и золото. Обряд достопамятный: оружие и золото было всего святее и драгоценнее для Русских язычников. Христиане Варяжские присягали в Соборной церкви Св. Илии, может быть, древнейшей в Киеве. Летописец именно говорит, что многие Варяги были тогда уже Христианами.
Задания С1-С3
Подготовка к ЕГЭ.
|