Опытно-производственный отдел глубокой переработки плазмы вот уже двадцать лет занимается разработкой и производством лекарственных препаратов, сырьём для которых служит плазма человеческой крови. Началом истории нашего отдела можно считать постановление правительства Российской Федерации от 24 мая 1995 г. о выделении Гематологическому научному центру средств на закупку приборов и оборудования для лаборатории переработки крови. Целью создания лаборатории была разработка и производство отечественных лекарственных препаратов терапии гемофилии А и гемофилии В.
Отделом руководит (на фото слева).
Широкова Татьяна Ивановна
(на фото справа) - заместитель заведующего производственным отделом (уполномоченное лицо). Закончила РХТУ им. Д. И. Менделеева (1997).
В 2010 году прошла повышение квалификации в ГОУ ВПО ММА им. И. М. Сеченова по циклу «Повышение квалификации специалистов, ответственных за производство лекарственных средств».
В 2012 году прошла повышение квалификации в ГБОУ ВПО Первый МГМУ им. И. М. Сеченова по циклу «Повышение квалификации специалистов, ответственных за качество, упаковку и маркировку лекарственных средств, в т. ч. Уполномоченных лиц».
В 2013 году прошла повышение квалификации в ГБОУ ВПО МГМУ им. И. М. Сеченова по программе «Повышение квалификации Уполномоченных лиц» и была аттестована как Уполномоченное лицо (приказ Минздрава России № 134 от 26.03.2014 г.).
На занимаемой должности работает с 2004 г.
Важнейшую роль в создании отдела внесли директор ГНЦ РАМН академик Воробьёв А. И., директор Института переливания крови ГНЦ РАМН Ажигирова М. А., научные сотрудники ГНЦ РАМН Берковский А. Л., Дереза Т. Л., инженеры Азаровская Т. П., Моисеенко Е. Е.
В 2000 г. были приняты в эксплуатацию «чистые» помещения переработки плазмы крови и получения готовых лекарственных форм. В начале деятельности опытно-производственного отдела глубокой переработки плазмы (ОПО ГПП) объём перерабатываемой плазмы за один производственный цикл составлял 30 л. В настоящее время разовая загрузка плазмы на переработку составляет 180 л. Со временем произошёл переход от батч-метода выделения белков к хроматографии. Были получены первые отечественные хроматографически очищенные факторы свёртывания крови VIII, IX. Препараты прошли доклинические и клинические испытания. В 2003 г. отдел получил лицензию на производство препаратов крови, в 2002 г. было получено регистрационное удостоверение препарата «Агемфил В», в 2006 г. - регистрационное удостоверение препарата «Агемфил А», применяемые соответственно для терапии гемофилии В, А.
На сегодняшний день лабораторные и производственные помещения отдела располагаются на площади 800 м 2 . Планируется увеличить объём переработки плазмы до 20 т в год. В ОПО ГПП были разработаны препараты фибриногена, тромбина, ППСБ, находятся в разработке препараты альбумина, иммуноглобулина, препарат аналогичный «FEIBA®».
На основе исследовательской работы в нашем отделе было защищено ряд диссертаций.
В настоящее время коллектив отдела составляют 43 человека. Сотрудники ОПО ГПП прошли курсы повышения квалификации и научное обучение в таких образовательных центрах, как «СКИФ», ММА им. И. М. Сеченова, Санкт-Петербургский государственный университет низкотемпературных и пищевых технологий.
В отделе строго соблюдаются требования Good Manufacturing Practice (GMP) для работы в «чистых» помещениях. Сотрудниками ОПО ГПП был составлен ряд производственных протоколов и стандартных операционных процедур (СОП) способствующих строгому следованию требованиям GMP.
Опытно-производственный отдел глубокой переработки плазмы НМИЦ гематологии является единственным в России производителем факторов свёртываемости крови из плазмы человеческой крови. Отдел регулярно снабжает препаратами «Агемфил А» и «Агемфил В» клинику НМИЦ гематологии.
Коллектив отдела
Широкова Татьяна Ивановна - заместитель заведующего отделом (уполномоченное лицо). Закончила РХТУ им. Д. И. Менделеева (1997). Аттестована как Уполномоченное лицо Минздравом России (приказ № 134 от 26.03.2014 г.). На этой должности работает с 2004 г.
Буянова Мария Александровна - заведующий отделением обеспечения качества.
Гуришкина Анна Сергеевна - заместитель заведующего отделением контроля качества.
Гуманева Надежда Александровна - заведующий отделением контроля качества.
Голубева Елизавета Андреевна - заведующий внутрицеховой лабораторией.
Толкачева Тамара Васильевна - врач-бактериолог, кандидат биологических наук.
Шальнев Дмитрий Владимирович - главный технолог. Закончил экологический факультет РХТУ им. Д. И. Менделеева, кафедра биотехнологии (2006). На этой должности работает с 2008 г.
Сахарова Зоя Алексеевна - технолог.
Мануйлов Сергей Анатольевич - начальник цеха № 1.
Никитина Нина Михайловна - начальник цеха № 2.
Азаровская Татьяна Павловна - начальник цеха № 3.
Корнышов Александр Александрович - главный инженер.
Назарова Татьяна Леонидовна - заведующий отделением материально-технического снабжения.
Кровь - субстанция, чувствительная для спекуляций. Что не удивительно - все-таки символ и непременное условие жизни. Сбором донорской крови в мире традиционно занимаются государство или общественные учреждения. В Беларуси - станции переливания крови. Плазма - жидкая часть крови - уникальное сырье для производства медикаментов, синтезируемое в биореакторе, которым является человеческое тело.
«Отношение белорусского общества к теме донорства плазмы еще не сформировано. Недавно в СМИ вышла статья „ Совладелец „Фармлэнда“ хочет крови“ , которая показывает слабое понимание вопроса. Сбор плазмы и сбор крови - это очень разные вещи и по воздействию на здоровье донора, и по организации процесса, и по результату. Если кровь используется в основном для непосредственного переливания, то из плазмы производятся препараты, незаменимые не только при большой кровопотере, но и при лечении многих заболеваний», - рассказывает Иван Логовой.
В отличие от сбора крови заготовка плазмы во многих странах мира является полем деятельности частных компаний. Это связано с тем, что плазма - ресурс быстро возобновляемый. Человек сдает плазму, а его печень синтезирует новые белки.
Бесспорный лидер по сбору плазмы, 70% мирового объема, - США, где люди поколениями ходят сдавать ценный материал. Там культура, традиции донорства, ярко выраженная конкуренция между плазмоцентрами. Последних в стране - тысячи, принадлежат они и фармкомпаниям-переработчикам, и Красному Кресту, есть и частные независимые плазмоцентры.
В Китае государственная служба крови заготавливает 300 тысяч литров плазмы в год, частные плазмоцентры - 6 млн литров. «Преимущества частной системы? Это расширение базы доноров за счет создания привлекательной среды. Частные плазмоцентры стараются строить в удобной локации, там делают комнаты отдыха, где доноры могут пообщаться друг с другом, ощутить ценность того, что делают. К тому же частный плазмоцентр - это оптимизация цены на сырье», - уточняет Логовой.
Самый деликатный и дискуссионный вопрос во всех странах - оплата донорства. Рекомендация международных экспертов такая: рассматривать донации как социально значимую деятельность и потому получаемую донором сумму за сдачу считать компенсацией потраченного времени, а не заработком. В США донор плазмы получает примерно 25 долларов, в Украине компенсируют 8−10 долларов за донацию, но подчеркивают, что донор получает также медицинское обследование.
«Мы ничего даром брать не собираемся, - сразу обозначает позицию совладелец „Фармлэнда“. - Мы планируем выплачивать компенсацию потраченного человеком времени - примерно 18−20 долларов».
Логовой подчеркивает: и в США, и в другой стране-лидере, Германии, акцент делается не на возможности заработать, а на помощи тем, кому препараты из плазмы жизненно необходимы. И Германия, и США активно пропагандируют сдачу плазмы в армии, силовых структурах, причем многие люди в погонах от компенсации отказываются. «Спрашивал в Германии, где среди доноров плазмы немало людей с приличной зарплатой, зачем сдают плазму, - социальная значимость, общение, желание помочь, улучшение общего самочувствия после процедуры; не на последнем месте все же и денежная компенсация», - рассказывает собеседник.
Соседняя Польша пошла по другому пути - донорам крови и плазмы деньги не платят. «Их специалисты говорят, первые два года безвозмездной сдачи было тяжеловато, тем более это совпало с перестройкой. У доноров там есть некоторые бонусы - день отпуска в день донации, компенсация проезда, льготы по налогам после определенного количества донаций - но прямых денег нет. Систему они отстроили, больших объемов заготовки плазмы нет, но страну препаратами обеспечивают», - отмечает Иван Логовой.
«Вот мы выполнили ключевые обязательства по инвестдоговору, построили завод, и просим у государства выполнить свою часть - продать нам плазму. Оно продает - 218 долларов за литр, при такой цене экономика завода в глубоком минусе. В США я могу купить плазму по 100 долларов за литр. И это при их уровне зарплат медицинского персонала. В Польше - 92 евро. Для выпуска пробной партии брали плазму в России и Грузии по 60−65 долларов за литр. Но для препаратов, которые будем регистрировать, сырье необходимо белорусское. Всемирная организация здравоохранения рекомендует использовать местное сырье, полученное в понятной эпидемиологической ситуации. К тому же уровень иммунитета в Беларуси к цитомегаловирусу выше, чем во многих других странах, что делает плазму отечественных доноров более ценной», - уточняет глава «Фармлэнда».
Маленький игрок большого рынка
О том, что Беларуси хорошо бы иметь завод по переработке плазмы, говорили уже лет пятнадцать. Все эти годы переработка ограничивается получением альбумина, а стране требуются и факторы свертывания, и внутривенный иммуноглобулин, которые на данный момент импортируются.
Впрочем, наличием собственной переработки могут похвастаться далеко не все страны. К примеру, Чехия с населением 10,5 млн и заготовкой 1 млн литров плазмы в год своего завода не имеет, перерабатывает в Испании. Россия трижды бралась за создание собственного завода, но довести до промышленного производства препаратов не удалось, проекты замирали на разных этапах, несмотря на вложенные сотни миллионов долларов. В Польше также планировалось построить завод по переработке плазмы крови. Проект остановился на уровне постройки корпуса завода и частичной поставки оборудования: международные компании-переработчики плазмы убедили польский Минздрав не поддерживать местного производителя, а из-за отсутствия одобрения со стороны Минздрава поддержку проекта прекратили банки и финансовые институты.
«Тема плазмы крови звучная - за нее берутся, когда знают, как и зачем ее перерабатывать. Часто берутся директора станций переливания крови, люди от науки, от медицины. Заводов они не строили, а тут им в руки попадают большие деньги. В России - 230 млн долларов. Построили за них 15 плазмоцентров, корпус завода, частично поставили оборудование и энергоблок. На остальное - не хватило. Итог - уголовное дело против немецкой инжиниринговой компании, судебные тяжбы…» - рассказывает глава «Фармлэнда», сам выпускник лечфака Белорусского государственного медицинского университета. Впрочем, до того как взяться за строительство завода, бывший хирург успел побыть и крупным импортером, и создать фармпроизводство в том же Несвиже, где сейчас трудится более 300 человек.
«Технологии мы использовали американские и итальянские. Но технологии - вопрос комплексный, в него входит и регистрация продуктов, и проведение клинических испытаний, которые могут длиться годами. Договориться о трансфере технологий в Беларусь крайне сложно. Большим компаниям белорусский проект не нужен - конкурент на местном рынке, способный перекрыть импорт - причем немалый, более 20 млн долларов в год. Противодействие будет приличным», - отмечает бизнесмен.
«Фармлэнд» вел переговоры о сотрудничестве с международными компаниями, однако они предлагали организовать в Беларуси лишь первичную переработку сырья, а очистку и выпуск конечного продукта перенести за рубеж. «Такие предложения мы не могли принять. Только при организации полного цикла в Беларуси мы можем контролировать весь технологический процесс, гарантировать качество конечной продукции и влиять на ее цену. Сегодня из-за дороговизны импортные препараты используются далеко не для всех пациентов, которым могут быть полезны», - говорит он.
«Фармлэнд» - маленькая компания, и выжить среди крупнейших мировых игроков, большой интернациональной пятерки (CSL, Baxter, Grifols Therapeutics, Octapharma и Kedrion. - Прим. ред.) очень непросто. Только две первые, CSL и Baxter, перерабатывают более 10 млн литров плазмы в год", - отмечает руководитель «Фармлэнда».
Завод готов к загрузке
Зарубежные эксперты считают, что минимальный объем переработки для безубыточного производства - 500 тонн плазмы в год. Логовой уверен, за счет компактности, оптимизации использования энергоресурсов (уложились в 1 МВт, уточняет он) и общей инфраструктуры с действующим производством «Фармлэнда» точка безубыточности белорусского завода - 100 тонн. Мощности первой очереди белорусского завода - 150 тонн в год, двух очередей - 450 тонн.
«Важна сильная энергетика - четыре независимых ввода тока, отдельный дизель-генератор на случай, если эти четыре выйдут из строя», - начинает экскурсию по новенькому заводу Иван Логовой.
Придирчиво разглядываем здание снаружи. Аккуратно, скромно, чисто до блеска. Только на крыльце пятно свежей краски: за несколько дней до нашего визита сюда приезжал вице-премьер Василий Жарко, и по его замечанию исправляли дефект на фасаде.
«Мои враги говорят, что я поставил бэушное оборудование, - улыбается Логовой. - Я взял бэушные контейнеры для холодильников и поменял компрессорные блоки. Это все ограниченный бюджет. Бэушные и емкости под зданием на 50 тысяч литров - для хранения отходов, которые пойдут на переработку на спиртзавод».
Внутри застаем то редкое состояние производства, когда все еще новенькое, но уже видно, что работает.
На заводе уже переработали 4,5 тонны плазмы
Логовой растолковывает непростую технологию изготовления препаратов из плазмы. В плазмоцентре собранное сырье подвергается шоковой заморозке при температуре минус 80 градусов. Температура ее хранения - -25−30 градусов.
Плазма тает при температуре 5 градусов, а сотрудники в армированных перчатках разрезают пакеты, и подтаявшая ледяная масса загружается в реактор. Коктейль из белков плазмы нужно разделить на отдельные белки.
Ключевой этап переработки - базовое фракционирование. Вторая фракция нужна для получения иммуноглобулина, пятая - альбумина.
Первый этап - центрифуга, здесь получат основу для изготовления восьмого фактора свертывания крови. Криообедненная плазма идет в следующие емкости, где сперва уберут осадок для девятого фактора свертывания. Осадок замораживается шокфрезерами - 15 минут при температуре минус 80 градусов.
На следующем этапе к плазме добавляют спирт, и за счет изменения кислотности раствора выпадет осадок, который проходит через фильтр-пресс и потом отправляется на сушку.
До конца года завод будет сертифицирован по GMP, планируется также зарегистрировать первый продукт - альбумин. Это важнейшая белковая фракция плазмы, но без собственной терапевтической активности, поэтому клинические испытания ему обычно не требуются и регистрируют его легче остальных, отмечают специалисты.
Завод будет запущен в промышленную эксплуатацию, когда будут зарегистрированы как минимум два продукта - альбумин и внутривенный иммуноглобулин. Параллельно идет запуск и факторов свертывания крови VIII, IX.
Дорогая, потому что бесплатная
«Построив завод, мы столкнулись с острой проблемой обеспечения сырьем. Сегодня за донорскую кровь с учетом компенсации дня сдачи и дня после сдачи у нас платят в два раза дороже, чем в мире, - не проблема, это же из бюджета. К тому же донорство плазмы в Беларуси приравняли к донорству крови, хотя это совершенно разные вещи: отсутствие потери эритроцитов - это гораздо меньший стресс для организма. Во всем мире кровь можно сдавать не чаще раза в два месяца, плазму - гораздо чаще, - аргументирует глава „Фармлэнда“. - Я это везде говорю, чиновники меня слушают, но нужно действие. Функция чиновника ведь не просто запрещать, но и принимать решения, которые будут менять ситуацию».
Он уточняет: в инвестдоговоре прописано, что Минздрав обязан оказать содействие в обеспечении завода плазмой, что практически вся собираемая в стране плазма, за некоторыми исключениями, идет на завод. Сегодня намерения изменились - хотят оставить переработку плазмы на одной из станций переливания крови, отмечает собеседник.
«Но в любом случае сырье по 218 долларов - убийство экономики любого завода по переработке плазмы. Цена на сырье получается сопоставимой со стоимостью конечного продукта, при том что во всем мире переработка одного литра плазмы в конечные продукты стоит 150−200 долларов. При такой стоимости сырья у отечественного производителя просто нет шансов», - разводит руками Иван Логовой.
Впрочем, проблемы из-за особенностей белорусских подходов к ценообразованию не только у инвестора и производителя. Большее количество более дешевого сырья позволит снизить цену препаратов, расширить сферу их применения и увеличить объемы использования. Препараты, производимые из плазмы, жизненно необходимы пациентам с самыми разными диагнозами. К примеру, людям с серьезными ожогами и большой кровопотерей, спасти жизнь которым может своевременное вливание альбумина. Еще один препарат, получаемый из плазмы, - иммуноглобулин - используется в лечении ряда онкологических заболеваний у взрослых и детей. Этот же препарат необходим в период восстановления больного после трансплантации костного мозга, когда собственный иммунитет практически не работает.
Выпущенный альбумин тридцать дней лежит при температуре плюс 30 градусов. Прозрачная желтоватая жидкость в пакетах. Это американская технология, мы ее считаем удачнее фасовки в стекло, уточняет Логовой.
«С одной стороны, выплата донорам и закупка препаратов за счет бюджета позволяют не считать эти деньги. С другой - бюджет ограничен, и сегодня эти препараты назначаются только там, где жизненно необходимы - в онкогематологии и при лечении гемофилии у детей. По остальным показаниям: заболевания печени, ревматоидный артрит, рассеянный склероз, ДЦП - эти препараты просто не назначаются. Потому что нет бюджета. Это очень недешевый импорт. А если за счет удешевления плазмы препарат станет доступнее, показания для применения иммуноглобулина расширятся», - убежден совладелец «Фармлэнда».
Но раз на рынке активно предлагают иранскую, литовскую плазму, нельзя ли включить план Б и перейти полностью на импортное сырье, работая на экспорт, если в Беларуси решить вопрос не удастся? «Это возможно только в теории, - поясняет Иван Логовой. - У нас есть инвестдоговор, ввезено оборудование с льготами по таможенным пошлинам - 10%. Нужно исполнять договор, выпускать продукт для страны. На нарушение мы не пойдем. Кроме того, это вопрос безопасности и соблюдения рекомендаций ВОЗ - свое сырье снижает риски переноса гепатитов, других вирусных заболеваний, которые, возможно, сегодня нельзя обнаружить. Кроме того, плазма людей разных рас может иметь свои особенности. Если донор живет в нашей среде, его иммунная система готова к защите против определенных инфекций. Это здравый смысл и национальная безопасность».
Альбумин - первый продукт, выпуск которого начнет новый завод.
«Оставить нас без сырья - это абсурд, до такого не дойдем, - уверен он. - То, что наша больница получает сегодня бесплатный альбумин, созданный на станциях переливания крови, - иллюзия. Все имеет свою цену, и медицина не существует вне экономики. Эта неэффективность оплачена бюджетом, общими деньгами. Так что нужные решения будут приниматься, просто, как часто у нас бывает, медленно». А готовый завод стоит.
Кстати, считают эксперты, для национальной безопасности целесообразно иметь и запас альбумина, базового препарата при лечении серьезной кровопотери, причем с минимальными рисками за счет того, что препарат проходит двойную вирусную инактивацию. Этот стратегический запас альбумина, госрезерв на случай аварий и техногенных катастроф, Логовой предлагает создавать и держать с обеспечением необходимых условий хранения на заводе в Несвиже бесплатно: «Это мы можем взять на себя, так мы с соучредителем Ником Зи (владелец Holden Medical. - Прим. ред.) договорились».
Инфраструктура плазмы: у метро и проходной
Еще при подготовке проекта стало очевидно - компании нужны свои плазмоцентры. «Мы с удовольствием переложили бы эту функцию на государство. Но опыт показывает, что в странах, сохранивших госсистему сбора плазмы, как Италия, есть проблемы с сырьем. Наш технологический партнер, итальянская компания Kedrion, строит и выкупает плазмоцентры в соседних странах, в той же Германии, где есть нормальная рыночная среда», - рассказывает Иван Логовой.
В планах «Фармлэнда» - 18 плазмоцентров, которые могут дать около 300 тонн плазмы в год. «Но дойти до такой цифры мы сможем через несколько лет, и для этого нужна поддержка общества, понимание того, что это нужно всем», - предупреждает инвестор. Создание плазмоцентров обещает прокредитовать ЕБРР.
Первый плазмоценр будет в Минске, в арендованном помещении на улице О. Кошевого, неподалеку от МТЗ и велозавода. «Если Минздрав даст отмашку, откроем через четыре месяца. Там уже выполнен демонтаж, идут работы», - прикидывает бизнесмен. Второй - в Молодечно, тоже вблизи проходной.
Для открытия «флагманского» плазмоцентра потребуется больше времени, но компания Логового заключила инвестдоговор с Минском, и проект строительства центра уже проходит госэкспертизу. Плазмоцентр будет и на улице Семашко, между 9-й больницей и студенческой деревней. Обеспечивать целевые потоки планируется не только удобным расположением, но и за счет создания в плазмоцентре диагностического центра с полным спектром лабораторной диагностики плюс МРТ.
«Мы хотим предложить Минздраву европейскую модель - сдавать плазму можно практически раз в неделю, не чаще 45 раз в год. В Германии можно сдавать два раза в неделю, но тоже с ограничением по числу сдач за год. Есть ограничение и по уровню белка в крови - при слишком частой сдаче он будет понижен. Этот уровень будем контролировать, чтобы не нанести вред здоровью донора», - рассказывает Логовой.
Больной вопрос - что должно предшествовать сдаче. Сейчас это препятствие для многих потенциальных доноров - требуется посещение поликлиники по месту регистрации, флюорография и т.п. «Мы убеждаем Минздрав, что эту бюрократию нужно убирать. В США и Европе этого нет. У нас на приеме будет сидеть врач, осматривать пациента, брать анализ крови, чтобы определить уровень гемоглобина, белка. Донация будет проверяться на вирусы уже после сдачи, здесь мы будем действовать по европейской модели. В случае обнаружения вируса человек получит соответствующую информацию, а сама донация будет уничтожаться», - заверяет глава «Фармлэнда».
Он уверен, что «маргинальной» сдачи в Беларуси не будет - контроль доноров будет тщательный. «Мы за социально ответственное донорство. Как человек использует полученную компенсацию - это вопрос его морального выбора. Но если студент сможет сдать плазму раз в неделю-две и сводить девушку в кино - почему нет?» - отмечает собеседник.
Что нужно, чтобы не просто заработал завод, а запустился весь механизм заготовки и переработки необходимого стране конкурентного за ее пределами продукта? «Во-первых, от руководства отраслью нам нужно общее одобрение на всех уровнях - от Минздрава до облздравов и центров переливания крови. Во-вторых, исполнение инвестдоговора - плазма должна идти на завод по ее переработке. И наконец - приведение системы сбора крови к тому виду, который есть в Европе, с единой базой доноров (чтобы донор крови не побежал завтра к нам сдавать плазму - ему нельзя, по сроку не положено) и четко прописанной процедурой донации - без справки из поликлиники, с количеством сдач, принятым в Европе. Больше ничего не нужно», - резюмирует Логовой.
И обещает - у Беларуси будут и собственные инновационные препараты. Энтузиазма и идей у владельцев «Фармлэнда» пока достаточно.
С совладельцем и председателем совета директоров белорусско-голландской компании «Фармлэнд» Иваном Логовым, где он поделился, как устроен фармбизнес в Беларуси. Мы пообещали продолжить тему рассказом о заводе по производству медикаментов из плазмы крови человека, который также относится к проектам бизнесмена. Наш журналист побывала на предприятии и узнала, как устроено инновационное производство.
Компания «Фармлэнд» построила в Несвиже завод по переработке плазмы крови. Это проект, которому сегодня нет аналогов в СНГ и во многих европейских странах. Начало промышленной эксплуатации запланировано на текущий год. В дополнение к заводу предприятие намерено построить в Беларуси 18 плазмоцентров, где доноры будут сдавать плазму. Реализация проекта является значительным расширением бизнеса компании, которая сейчас выпускает более 150 наименований медицинских препаратов. Количество работающих на заводе по переработке плазмы крови составит около ста человек, а в плазмоцентры планируется нанять порядка шестисот человек. Таким образом, в результате полной реализации проекта численность работающих в компании «Фармлэнд» увеличится с 350 до примерно 1000 человек.
Специально для «Про бизнес.» экскурсию по предприятию провел совладелец и председатель совета директоров компании «Фармлэнд» Иван Логовой.
— Ваш завод был построен год назад, но промышленный выпуск продукции на нем еще не начался. Почему?
После того как завод был построен, мы занимались — и продолжаем заниматься — валидацией: доказываем и себе, и инспекторам, что каждый автоклав, каждая линия розлива соответствует стандартам. Работают люди, крутятся установки — и все это в тестовом режиме. Прежде чем ты запустишь завод, особенно в таком сложном процессе, как производство плазмы, ты должен быть уверен, что каждый реактор, каждый хромотограф, каждая установка работает как надо.
Только для водоподготовки необходимо в течение года испытывать качество воды, проверять его в разные сезоны.
Мы много что подшлифовали, но в основном все построили правильно. Уже несколько инспекций показали, что все у нас хорошо. Помимо этого, мы в течение года занимались выпуском опытных партий продуктов из плазмы крови и валидацией методов контроля качества. На следующей неделе мы подаем на регистрацию первый препарат из плазмы крови — альбумин.
Какую продукцию вы здесь собираетесь выпускать?
Мы будем выпускать четыре продукта — альбумин, иммуноглобулин и два фактора свертываемости крови. Без них некоторые категории людей умирают или совсем плохо себя чувствуют. Замены этим препаратам нет.
Почему вы решили строить плазмоцентры? Ведь наверняка можно просто приобрести плазму?
Здесь сыграли роль несколько факторов. В первую очередь, цена: в Беларуси она сегодня в два раза выше мировой. Плазму для пробных партий мы покупали в России и Грузии. Но мы хотим работать стабильно, а плазма такой продукт: сегодня есть возможность вывезти его из России, а завтра могут принять какой-нибудь закон — и будет нельзя.
Все производители плазмы стараются работать на сырье из своих зон. Это необходимая мера, потому что нам нужно сырье. Нам нужна гарантия сырья.
Помимо гарантий поставки сырья, важным моментом является эпидемиологическая ситуация в стране заготовки плазмы. В Беларуси она достаточна стабильна, с понятным уровнем заболеваемости гепатитом В и С и СПИДом, с небольшим риском переноса других видов гепатита, уже присутствующих на других рынках плазмы, в том числе американском. Также необходимо учитывать, что плазма от разных рас населения Земли может иметь свои особенности. Поэтому ориентация на заготовку плазмы на собственной территории является весьма актуальной.
Белорусские станции переливания крови сегодня заготавливают кровь, эритроциты, цельную плазму, тромбоциты. Но во всем мире донорство плазмы и донорство крови — это разные вещи. Донорство крови обычно осуществляется на базе государственных или общественных учреждений аналогичных нашим станциям переливания крови. А донорство плазмы, жидкой части крови — это по сути производство сырья для медикаментов, и заготовка ее — прерогатива, как правило, частных компаний. Организм человека не абсолютно стерильный, все мы имеем какие-то вирусы, бактерии внутри. И потому нужно гарантировать, что после переработки никакой вирус пациенту не перейдет. Помимо отбора доноров, продукты переработки плазмы необходимо двойным образом вирус-инактивировать. То есть дважды воздействовать на эту жидкость, чтобы убивать вирус. Это мы будем делать уже на заводе.
Правда, что даже вирус СПИДа на вашем оборудовании не выживает?
Да. И вирус СПИДа, и вирус гепатита С. Двойная вирус-инактивация дает возможность убить все вирусы с высокой степенью вероятности. Но все компании в мире, производящие продукты из плазмы, пишут, что полной гарантии вирус-инактивации не дают. Каждый вирус «схватить за хвост» невозможно. Но каждая стадия вирус-инактивации гарантированно удаляет вирус на определенное количество порядков. Уменьшает их число не в разы, а на порядки: в десять раз, в сто раз — и так далее. Когда ты проведешь две стадии вирус-инактивации, ты гарантируешь, что количество сохранившихся вирусов составляет ничтожную долю, на много нулей после запятой. То есть количество, которым можно уже пренебречь в плане оценки баланса рисков и пользы для здоровья.
Сколько стоило построить завод?
Завод нам стоил 23 млн долларов.
За какое время вы его рассчитываете окупить?
Есть расчеты в зависимости от того, сколько будем перерабатывать. Если перерабатывать пятьдесят тонн плазмы — то пятнадцать-семнадцать лет, если перерабатывать сто тонн плазмы — семь-восемь лет, а если сто пятьдесят тонн — четыре-пять лет. Планируемый объем переработки плазмы — сто пятьдесят тонн в год через три года.
Есть планы по росту объема производства до четырехсот пятидесяти тонн в год в горизонте пяти лет. Планируемые плазмоцентры смогут обеспечить заготовку указанного количества плазмы в Беларуси.
Но на строительство плазмоцентров, очевидно, потребуется дополнительное финансирование?
Мы договорились с Европейским банком реконструкции и развития (ЕБРР). Они нам финансируют как минимум половину суммы, необходимую для создания плазмоцентров. В принципе, желающие профинансировать сегодня есть. Даешь жесткие гарантии — и проблем с деньгами нет. Проблема есть с хорошими проектами и с рынками сбыта. С деньгами особенных проблем нет.
Финансирование ЕБРР — это инвестиция?
Нет. Это кредит. ЕБРР готов входить в капитал, но мы с Ником (Ник Зи — партнер Ивана Логового, владелец голландской компании Holden Medical, соучредителя «Фармлэнд» — прим. «Про бизнес.» ) решили, что нам в течение ближайших пяти лет не следует продавать долю компании. Мы профинансировали создание завода за счет своих средств, займа голландского банка и обслуживаем займ с помощью текущей деятельности «Фармлэнд».
Год назад СМИ сообщали о том, что долю в вашем заводе купили россияне…
Это была декларация о намерениях. Сделка не сложилась — не знаю, к сожалению, или к счастью. Российская госкорпорация «Нацимбио» решила, что им следует построить свой завод в России. Их можно понять — соображения национальной безопасности. Им это важно, особенно после введения санкций против их страны. Сначала они хотели, чтобы у нас был совместный завод в дополнение к их заводу в России: можно было бы начать с нашего завода, отработать технологию, зарегистрировать продукты.
Но потом было решено иначе. И в настоящий момент «Нацимбио», которая совместно с крупнейшей российской компанией «Фармстандарт» по технологии итальянской компании KEDRION создает свой завод по переработке плазмы, — наш потенциальный конкурент. Но мы на шаг впереди, у нас уже есть готовый завод. Думаю, что мы будем на шаг впереди и в организации плазмоцентров.
Помимо этого, мы рассчитываем со временем создать свои инновационные продукты. Сейчас мы ведем исследования по ретроплацентарной крови — это кровь, которая остается после родов. Она отличается от обычной крови: в плазме пуповины содержится около двухсот белков, которых нет у взрослого человека. В 1960-е годы эту кровь собирали и создавали препараты для лечения кори.
Сейчас лечение кори неактуально, но мы рассчитываем, что ретроплацентарную кровь можно использовать для лечения аутоиммунных и онкологических заболеваний.
Известно, например, что у женщин во время беременности уходят или уменьшаются проявления аутоиммунных заболеваний, при которых организм осуществляет атаку против собственных клеток. При беременности мы имеем дело с наполовину чужеродным генотипом в утробе матери, но плод не отторгается. И мы рассчитываем использовать этот механизм при изготовлении иммуноглобулина, который будет использоваться для лечения аутоимунных заболеваний.
Мы ожидаем, что альбумин, произведенный из такого сырья, также будет обладать новыми свойствами. Этот препарат не обладает собственной биологической активностью, но может переносить химические вещества к клеткам-мишеням. Это позволит использовать его для уменьшения объемов химиотерапии при лечении онкологических заболеваний. Сегодня есть мощные химиотерапевтические препараты, которые могут убить любую опухолевую клетку в любом количестве. Вопрос в том, не умрет ли весь организм от их большой дозы. С помощью целенаправленной доставки препарата можно добиться точечного уничтожения опухолевых клеток.
Как много времени займут исследования и создание таких препаратов?
Нам предстоят достаточно большие клинические испытания этих препаратов. Думаю, что они займут три-пять лет.
Мы хотим создать инновационные продукты, и я надеюсь потратить на них не миллиарды долларов, как мировые компании, а значительно меньше.
У нас есть дженериковый завод, который сможет финансировать наши научные изыскания. Также возможно, что наши исследования заинтересуют крупные инновационные компании.
Благодарим программу «Развивай свой бизнес» Бизнес-школы ИПМ за помощь в организации этой публикации.
На этой неделе ООО "Гем–Стандарт" приступает к строительству завода по выпуску лекарственных препаратов на основе плазмы крови человека на площадке "Новоорловская" особой экономической зоны (ОЭЗ) "Санкт–Петербург".
По плану годовая выручка предприятия составит 2,5 млрд рублей, объем планируемого производства - 500 тыс. упаковок в год (кровезаменители, факторы свертывания крови, внутривенные иммуноглобулины, субстанция на основе белков крови человека, инновационные лекарства).
Москвичи–изобретатели
Компания "Гем–Стандарт" стала резидентом ОЭЗ "Санкт–Петербург" еще в 2011 году. Тогда компания арендовала участок земли общей площадью 4,2 га на площадке "Новоорловская" и планировала достроить завод в 2014 году. Планируемый объем инвестиций тогда составлял 865 млн рублей. По данным ООО "Гем–Стандарт", теперь сумма необходимых вложений - 3 млрд рублей. Окончание строительства запланировано на 2019 год. "В связи с уникальностью технологии потребовалась частичная доработка и проверка технологической части проекта, что повлекло за собой значительное увеличение производственных площадей, а также требуемых мощностей", - объясняет изменение параметров проекта Эдуард Рощупкин, генеральный директор ООО "Гем–Стандарт". В ОЭЗ "Санкт–Петербург" подчеркнули, что вся необходимая инфраструктура со стороны управляющей компании полностью готова.
С реализацией проекта впервые в России будет создана комплексная технология глубокой очистки и полной переработки плазмы крови человека, утверждает Эдуард Рощупкин. Он рассчитывает, что производство позволит восполнить дефицит препаратов крови в Северо–Западном регионе. Препараты относятся к категории жизненно необходимых (ЖНВЛП) и предназначены для полноценной замены дорогостоящих импортных аналогов.
Компания "Гем–Стандарт" принадлежит ООО "Иммуно–Гем" (90%) и Эдуарду Рощупкину (10%), следует из данных . В свою очередь, "Иммуно–Гем" принадлежит Марии Юнисовой (через ООО "РТ–криоцентр плазмы") и ряду других акционеров. "Иммуно–Гем" - московский производитель, который разрабатывает и выпускает препараты из плазмы крови. Компания была создана на базе Московского НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Г. Н. Габричевского с целью промышленного воплощения результатов научных открытий, говорится на ее сайте, оборот в 2016 году составил 283,3 млн рублей, чистая прибыль - 50,3 млн.
От дефицита к развитию
Российский рынок препаратов крови, который еще 2 года назад был в состоянии дефицита, сейчас проходит стадию активного развития. По данным , в 2017 году его объем составил 25,2 млрд рублей (рост на 30% к 2016 году), или 3,2 млн упаковок (рост на 18,5%). Лидируют на этом рынке Baxter International Inc., чья доля в 2017 году составила 31,4% (в деньгах), ЗАО "Генериум" (22,2%) и Octapharma (18%). Доля ООО "Иммуно–Гем" в прошлом году была всего 0,9%.
В России заявлено несколько подобных проектов. Так, компания "Генериум" по технологии канадской ProMetic Life Science реализует во Владимирской области проект стоимостью 5 млрд рублей по созданию препаратов плазмы крови.
Национальная иммунобиологическая компания, ПАО "Фармстандарт" и итальянская Kedrion Biopharma в прошлом году создали совместное предприятие по производству препаратов из плазмы крови. Стоимость проекта в Кирове - 4 млрд рублей. ПАО "Фармимэкс" и шведская Octapharma инвестируют 6 млрд рублей в создание производства полного цикла в Рязанской области.
"На рынке препаратов крови ситуация неоднородна: например, 90% альбумина в прошлом году произвели отечественные компании, но некоторые факторы свертывания крови у отечественных производителей либо не представлены вообще, либо очень ограничены", - говорит Николай Беспалов, директор по развитию RNC Pharma. По его мнению, проект "Гем–Стандарта", безусловно, будет конкурировать с существующими игроками, но серьезного давления нужно ожидать от перспективных проектов, таких как СП "Нацимбио" и Kedrion.
"Важно, чтобы государство не ставило альтернативные проекты в менее выгодные условия", - говорит Николай Беспалов. Эксперт убежден, что на рынке места хватит всем, так как есть серьезные перспективы замещения импортных лекарств.
В основном плазматические препараты на российском рынке иностранного производства. Местные игроки производят их немного, и этого не хватает для удовлетворения потребностей здравоохранения. Например, альбумин и иммуноглобулины в России производятся, но медицинские учреждения обеспечены ими не более чем на 15%. И это с учетом импорта. Мы строим предприятие полного цикла по производству всей линейки таких препаратов совместно с иностранным партнером Octapharma, ввод в эксплуатацию намечен на 2024 год. Технологии производства современных препаратов из плазмы крови сегодня в России нет, поэтому мы применяем технологию наших партнеров.
Александр Апазов
Президент Пао "Фармимэкс"
Выделите фрагмент с текстом ошибки и нажмите Ctrl+Enter